Сигма-Софт :: Новости ВЭД ::

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день, это программа «Большой дозор», у микрофона Ольга Бычкова, Евгения Письменная, обозреватель газеты «Ведомости». Добрый вечер.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Здравствуйте.

О.БЫЧКОВА: Сегодня мы будем говорить о том, может ли Россия чем-нибудь торговать еще кроме нефти. И если может, то как это должно делаться эффективно и безопасно. Наш сегодняшний гость – это Петр Фрадков, глава Российского агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций. Добрый вечер.

П.ФРАДКОВ: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: Ну, мы решили с самого начала с Евгенией, что мы, конечно, в первую очередь спросим вас о том, что это, собственно, за агентство, потому что не все хорошо это понимают. Образовано оно было чуть больше полугода назад и нужно объяснять.

П.ФРАДКОВ: Совершенно верно. Агентство было образовано около 7 месяцев назад. Это классическое в понимание наших зарубежных партнеров экспортное страховое агентство, или просто экспортное агентство, задачей которого является поддержка национального промышленного экспорта, ну, или экспорта с определенной добавленной стоимостью.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть все, что не нефть?

П.ФРАДКОВ: Все, что не сырье, совершенно верно. В общем, задача такая стоит давно перед нашей страной. Много говорилось о поддержке экспорта, необходимости, каким инструментом воспользоваться, как это сделать эффективно, чтобы это было на рыночных условиях, чтобы это было не какое-то, скажем так, искусственное...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Не субсидирование, да?

П.ФРАДКОВ: Не субсидирование, наверное, не прямое, скажем так, субсидирование государства. Вот, собственно, это агентство и инструментарий, который мы сейчас разрабатываем и, в общем, практически разработали, должны дать ответы на те вопросы, которые стоят перед нашими экспортерами и перед банками, которые экспорт финансируют.

О.БЫЧКОВА: А эти вопросы, например?

П.ФРАДКОВ: Вопросов много. Это и стоимость финансирования российского экспорта. Мы все понимаем, что если по каким-то позициям российский экспорт еще более-менее конкурентоспособен, то по вопросу финансовой поддержки экспортера мы, конечно, не конкурентоспособны. Потому что те ставки в первую очередь кредитные, которые предоставляют наши российские финансовые учреждения, они не конкурентоспособны, даже не сравнимы со ставками, скажем, там, крупных государств из Европы или американских банков. Просто потому, что наши российские банки не готовы пока брать на себя риск тех регионов, куда идет российский экспорт. Будем реалистами, это в первую очередь страны, ну, скажем так, не с самым привлекательным инвестиционным климатом, как сейчас модно говорить, экономической ситуацией. Это страны азиатско-тихоокеанского региона, это Африка, это какие-то страны Латинской Америки. Нужна поддержка государства.

О.БЫЧКОВА: А мы что туда продаем?

П.ФРАДКОВ: Ну, в общем, пока до сих пор сохранился определенный перечень промышленных товаров, которые мы поставляем на экспорт.

О.БЫЧКОВА: Военно-промышленных товаров?

П.ФРАДКОВ: Не отменяя и военно-промышленный комплекс.

О.БЫЧКОВА: А оружие тоже по вашей части проходит?

П.ФРАДКОВ: Скажем так, это не является основным приоритетом, но по формальному признаку это не запрещено. Но мы, конечно, делаем упор на продукцию гражданского назначения – это там, где пока наши позиции еще сильны. Это в первую очередь энергетика, это двигателестроение, это электроника. Ну, в общем, определенные позиции, где можно еще конкурировать.

Но опять-таки вопрос возникает в том, что нету достаточного снабжения с точки зрения финансов, с точки зрения капиталов. Мы закрываем риск невозврата платежа или, скажем так, неисполнения своих обязательств контрагентам нашего экспортера, который находится, ну, скажем, или в не очень благополучной стране, или, скажем, контрагенты из себя, может быть, не совсем прозрачную представляют структуру и наш экспортер не очень понимает, насколько он может с ним работать. Мы на себя все эти риски берем и гарантируем нашему экспортеру возврат валютной выручки, исполнение обязательств со стороны его контрагента. При этом говорим: «Уважаемый экспортер, с тебя только одна и главная задача, которую ты должен выполнить, это произвести качественный конкурентоспособный товар в сроки положенные и поставить его, собственно, своему контрагенту.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Вот, ваша страховка – она насколько уменьшает стоимость для экспортера продукции, которую он продает? Вот, если он без вас и, например, с вами?

П.ФРАДКОВ: Она приличная. Эта наша страховка прилично уменьшает стоимость. Я приведу пример, как это работает. Вся логика нашего агентства... Я подчеркну, это государственная мера поддержки экспорта, просто она современная, новая и она полностью соответствует требованиям ВТО – и об этом, я уверен, мы сегодня обязательно поговорим. Мы через нашу страховку предоставляем государственное покрытие, то есть, по сути, предоставляем государственный риск. И надо смотреть стоимость, грубо говоря, риска РФ, суверенного риска. Конечно, этот риск намного меньше, эта стоимость намного меньше, чем стоимость, которую мог бы рассчитать коммерческий банк, исходя из реального риска того проекта, который реализуется за рубежом. Поэтому тут прямая логика, что коммерческий банк, российский банк, зарубежный банк (тут разницы большой нету), который финансирует именно российский экспорт, он оценивает не сложную страну, которую он понять, может быть, не может и не хочет, а именно оценивает наш риск квазисуверенный и, по сути, берет на себя риск России, но, по сути, поставка идет за рубеж.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Я понимаю, что, вроде как, нехорошо спрашивать, но, вот, вы, например, ваше агентство берет риск революции в каких-то других странах.

П.ФРАДКОВ: Политический риск, да.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Политический риск. Вы застраховали очень много продукции, например, в Африку. А в Африке началась во всех странах арабская весна. И вы что? Вот, условно говоря, вы выплачиваете эти деньги и дальше что, разоряетесь? Как это вообще работает?

П.ФРАДКОВ: Немножко сложнее выглядит механизм. Я повторюсь, это не линейная поддержка бюджетная или гарантийная, это именно коммерческий механизм. При оценке риска, который мы должны закрыть, по которому мы должны выдать страховой полис, мы, конечно, проводим оценку. Конечно, мы оцениваем реальную ситуацию в стране с точки зрения экономической, макроэкономической, политической. Мы оцениваем риск контрагента, по которому мы работаем, мы оцениваем его кредитную историю, его историю взаимоотношений с конкретным нашим экспортером, какие-то другие параметры, мы оцениваем сам риск сделки и, конечно, выносим какое-то мотивированное суждение и, в общем, делаем вывод, поддержать или не поддержать. Мы можем не поддержать. Но в любом случае, в случае, если мы поддерживаем, мы, конечно, это делаем на более солидных основаниях, чем это могли бы сделать остальные, ну, имея в виду, что больше кроме нас этого не делает никто.

О.БЫЧКОВА: А уже были такие примеры за эти полгода? Или вы еще не успели?

П.ФРАДКОВ: Ну, у нас есть несколько сделок. Я скажу честно, что мы, конечно, сейчас на это не делаем такой большой упор, потому что для нас сейчас главное – создать нормативную базу. Мы практически это тоже сделали, потому что, по сути, это вид деятельности, страхование экспортных кредитов – он в стране полгода назад отсутствовал, его не было как понятия просто, по большому счету. Вот, мы провели несколько законов, подзаконных актов, которые в хорошем смысле формировали вот этот базис, который позволяет нам действовать именно с точки зрения страхования экспортных кредитов. И я думаю, что в течение еще пары месяцев мы добьем окончательно эту работу.

О.БЫЧКОВА: Вы примеры приведите.

П.ФРАДКОВ: Примеры. При этом мы не забываем про сделки, совершенно верно. У нас есть поставки во Вьетнам, у нас есть поставки в Индию, причем не одна, которую мы застраховали, есть поставки в Белоруссию, есть поставка в Колумбию, например, латиноамериканскую страну. То есть география показывает, что...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А где риск больше, в Белоруссии или Колумбии? (смеется)

П.ФРАДКОВ: Опять-таки, это комплекс, нельзя так сказать. Я бы так ответил, что этот риск и там, и там приемлем нам. Но это более глубокая оценка, чем просто риск Колумбии или просто риск Белоруссии.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ну хорошо, вот у вас шкала же существует, я так понимаю, какая-то шкала риска. Вот, ноль и там линейка, и что в конце? Там, 10, 7?

П.ФРАДКОВ: Опять-таки, не совсем такой подход. То есть ситуация же тоже меняется. Нельзя это как догму воспринимать. Есть определенная так называемая 7-балльная оценка ОЭСР, насколько вы знаете. Это оценка ОЭСР, где некоторые страны по формальному признаку находятся в 7-й категории, и это страны-банкроты по большому счету, в состоянии дефолта. 1-я категория...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Греция, например, - сейчас она в семерке?

П.ФРАДКОВ: Ну, сейчас не помню. Мне кажется, нет. Она там 5-я или 6-я, если не ошибаюсь. Может быть, 5-я, может, 4-я. Даже не важно. Но мы этот вопрос не берем для себя как догму, потому что мы не члены ОЭСР и мы работаем, исходя из своей логики.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Но мы туда стремимся вступить.

П.ФРАДКОВ: Мы туда стремимся вступить, совершенно верно. С момента присоединения к ОЭСР мы будем эти нормы формально выполнять. Но мы сейчас в таком хорошем находимся положении, потому что мы, с одной стороны, не обязаны нормы выполнять, но мы всю нашу законодательную базу подвели под норматив ОЭСР. То есть формально мы ее имеем как готовую, но некоторые нюансы можно...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть вы делали агентство по некоей кальке, которая существует международная, да? На кого вы похожи? Кто ваш брат?

О.БЫЧКОВА: С кого срисовывали?

П.ФРАДКОВ: Все агентства плюс-минус похожи, конечно. Это, в общем, такая практика, которая существует в мире достаточно давно. Вообще первые агентства появились еще там в Бельгии и в Англии, когда началась Первая мировая война, которая, в общем, просто поставила под угрозу реализацию торговых контрактов и так далее. И тогда государства решили взять на себя некоторые обязательства по страхованию в первую очередь политических рисков. Это, в общем, развивалось много-много лет. Есть разные немножко форматы, но главное одно – что это обязательства государства по большому счету, эта деятельность регулируется международными организациями, в первую очередь ОЭСР и ВТО. И соответственно существуют минимальные границы, поставки в том числе, за которые выходить нельзя. Но вот если брать по самой уже внутренней структуре, они могут отличаться. Мы похожи достаточно на агентство SACE – это итальянское агентство, одно из крупнейших в мире. Вот мы с ними достаточно плотно работали. Японское агентство NEXI – тоже, в общем, наш в этом смысле прообраз.

Но логика заключается, может быть, даже немножко в другом (я имею в виду, логика создания нашего агентства). Помимо того, что надо создавать современные институты поддержки экспорта, это наше присоединение к ВТО. Это большая достаточно вещь, потому что присоединяясь к ВТО, мы, вы знаете, берем на себя определенные обязательства. Я не хочу сейчас идти в детали, потому что эксперты, наверняка, и выступали, и, в общем, будут еще выступать по этому поводу. Понятно, мы где-то теряем, где-то приобретаем, как говорят, опять-таки, эксперты. Очень сильно зависят в России плюсы и минусы присоединения к ВТО от отрасли, от региона. Это, в общем, понятно. Но пример того же Китая и, в общем, многих стран, которые находились в подобной ситуации, показал, что минусы присоединения к ВТО могут быть компенсированы внедрением экспортоориентированной модели развития экономики, то есть вот таким форсированным развитием экспортных инструментов развитие экономики.

Но, опять-таки, мы говорили о том, что по ВТО прямые формы поддержки запрещены.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А через агентство можно?

П.ФРАДКОВ: Агентство страхования экспортных кредитов – это, на самом деле, в чистом виде единственная форма, разрешенная ВТО и ОЭСР. Потому что ВТО и ОЭСР в этом плане действуют на основании одних и тех же правил. В принципе, я не могу сказать, что существующие меры господдержки в прямом виде запрещены. Но они требуют кардинальной модернизации. Например, прямое госфинансирование, ну, когда Россия предоставляет госкредит, предположим, Вьетнаму на сооружение атомной станции. Если мы говорим о нормах ОЭСР, то, в принципе, это разрешено, но существует такое огромное количество «но», которые нужно доработать, что они инструмент немножко искажают. То есть там технические вопросы. Субсидирование процентной ставки, которое сейчас есть российским экспортерам – то же самое.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Это через Росэксимбанк вы имеете в виду?

П.ФРАДКОВ: Нет, это через программу, которая реализуется Министерством промышленности, это субсидирование процентной ставки экспортерам, кредиты. Тоже нельзя сказать, что в прямом виде понятие субсидирования запрещено, но именно в таком виде ОЭСР существует, что наша система требует тоже достаточно серьезной новации. Система, которую предоставляет Росэксимбанк, это прямое... Ну, он действует как агент правительства, предоставление прямых госгарантий, ну, такие, точечные достаточно сделки, которые покрывают очень большие или такие, достаточно рискованные сделки в сложных регионах.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ну, как раз, в основном, оборона.

П.ФРАДКОВ: Ну, в общем, в таком формате, да.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Что-то такое, сомнительного характера.

П.ФРАДКОВ: И ВТО говорит, что если мы присоединимся к ВТО, то, понятно, есть минусы, есть плюсы, надо эти плюсы использовать. Но если мы говорим об экспорте, об экспортных кредитах в самом широком смысле, то прямого вмешательства быть не должно – может быть вмешательство такое, косвенное. Косвенное – это таможенное регулирование, в первую очередь снятие каких-то административных процедур. Вот, если взять статистику Всемирного банка, вы знаете, они там делают некоторые анализы так называемых...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Doing business?

П.ФРАДКОВ: ...doing business в том числе. Вот, есть таможенное оформление при экспорте. Тема такая, для нас не стандартная, потому что когда мы обсуждаем таможню, мы обычно говорим об импорте. Понятно, что мы – импортоориентированная экономика в плане продукции с добавленной стоимостью.

О.БЫЧКОВА: Потому что с их стороны больше, в ту сторону.

П.ФРАДКОВ: Ну, с добавленной стоимостью – конечно, да. Конечно.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А сейчас импорт остановился. Так что давайте экспорт туда переваливать. (смеется)

П.ФРАДКОВ: Ну вот что касается экспорта, то по оценке Всемирного банка для того, чтобы оформить товар при экспорте требуется около 20-25 дней. В некоторых странах ОЭСР это там при самых сложных процедурах не более 10 дней. То есть там это разрешено. Налоговое, административное. Например, там нулевая ставка по НДС при экспорте или снятие валютного контроля. Вот эти все темы, которые встают, это все новые темы, которые, в общем, разрешены ВТО.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Я так понимаю, вы увлеклись этой предпринимательской инициативой то что сейчас называется и так модно, что мы по doing business должны переползти со 120-го места, на котором сейчас находимся гордо, на 20-е в течение, я забыла, там какого-то очень короткого срока времени. Такую задачу поставил...

П.ФРАДКОВ: До 2018 года.

О.БЫЧКОВА: Да, до 2018-го года президент Владимир Путин. И все очень увлеклись вот этим переползанием, да? Вот, я так понимаю, вы работаете над одной дорожной картой, этой предпринимательской инициативой как раз по упрощению вот этих процедур экспортных, да? И что? По вашему, вот то, что касается экспортного перехода, насколько можно все ускорить вообще и какие перспективы?

П.ФРАДКОВ: Ну, вы совершенно правы, да, есть такая сейчас дорожная карта. Это пилотные проекты. Было всего 4 дорожных карты – энергетика, строительство, таможня как отдельная карта и поддержка экспорта, и доступ на рынок. Так получилось, что я возглавлял эту рабочую группу по этой дорожной карте. Огромный интерес, во-первых. Просто я даже был немножко удивлен, потому что думал, что это такие, знаете, на фоне тех карт такие, достаточно теоретические какие-то изыскания. На самом деле, это оказалась очень реальная и живая работа с подключением практически всех (НЕРАЗБОРЧИВО).

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А интерес от кого? Вот, что вас удивило?

П.ФРАДКОВ: Бизнес. Что бизнес. Причем, бизнес малый.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Вот.

П.ФРАДКОВ: Вот. Малый бизнес. Малый и средний бизнес. Это отдельная тема, и вообще весь дух дорожной карты, и в том числе задачи, которые перед нашим агентством стоят, потому что я здесь не отделяю, как говорится, эти вещи – это развитие нового направления, это государственная поддержка малого и среднего бизнеса, что, кстати, тоже ВТО и ОЭСР, в принципе, разрешено как основное из направлений деятельности. Огромный интерес.

О.БЫЧКОВА: Они, прямо, к вам пришли и заявили о своем интересе?

П.ФРАДКОВ: Вы знаете, там не все пришли. Была сформирована рабочая группа. Конечно, как любая рабочая группа она сформирована из представителей разных групп. Они пришли, заявили о своем интересе, то есть эта работа была в течение двух месяцев практически каждодневная.

О.БЫЧКОВА: А кто пришел? Какие бизнесы?

П.ФРАДКОВ: Совершенно разные. Региональные небольшие компании.

О.БЫЧКОВА: Что они могут предложить?

П.ФРАДКОВ: Ну, предположим, вот один коллега был в рабочей группе из Самары. Они – одни из монополистов. Среднее предприятие, одни из монополистов по поставкам продукции, которая позволяет очищать сточные воды, в Казахстан.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Инновационная продукция.

П.ФРАДКОВ: Инновационная продукция, среднее предприятие. При этом настолько продвинутое правильное среднее предприятие, что если взять наш машинотехнический экспорт в Казахстан, я не удивлюсь, если они 1% занимают, может быть, 3% вообще нашего машинотехнического экспорта в Казахстан. То есть, на самом деле, есть потенциал и есть такие предприниматели, которые понимают на месте, в чем проблема, что надо. И, вот, собственно, суть дорожной карты – свести воедино вот таких предпринимателей из регионов, крупные компании в том числе. Были представлены и крупные компании, потому что о них забывать тоже нельзя, представители разных деловых кругов и был применен такой интересный инструмент так называемого краутсорсинга. Это новый инструмент, мне он, на самом деле, очень понравился. То есть все наши идеи, которые мы озвучивали, они тут же вводились в определенную базу и посредством технологии моментально мы получали мнения, предложения. То есть по факту в рабочей группе принимало участие много больше людей. При этом, конечно, я не должен сказать, что мы что-то отбрасывали, что-то принимали. Но общая идея была такая. Поэтому сейчас дорожная карта – она имеет право на существование как минимум, она сводит воедино вот эти принципы, которые... Ну, наверное, может быть, там глобально нового нет ничего. Мы просто как-то ранжировали вот эти приоритеты создания инфраструктуры поддержки экспорта, инфраструктуры финансовой, инфраструктуры организационной, инфраструктуры информационной. Это отдельным блоком вот эти вот таможенные, административные вопросы, фискальные вопросы. Там третьим блоком промоутерская работа и консультационная работа с точки зрения поддержки того же малого и среднего бизнеса, предложения в хорошем смысле (такое слово, сложное к нему относятся) лоббистская торгово-политическая деятельность. В общем, это применяют все страны мира и ничего в этом специального, как говорится, нет. И, вот, исходя из целей дорожной карты, мы заложили, что к 2015 году, скажем, количество малых средних предприятий... Из всего числа малых средних предприятий 15% должно быть экспортоориентировано. К 2017 году – 20%. То есть это все элемент расчета, это не наши там хотелки, и некоторые другие вещи.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть не будет такого (извините, просто чтобы было понятнее людям), как президент же говорил, да? Вот, стоит грузовик и он там 15 дней, а надо, чтобы он проезжал за 3 дня, чтобы там не испортилось то, что в грузовике. Ну, кажется, в этот момент говорил об импорте, а не об экспорте.

П.ФРАДКОВ: Это говорил про импорт, да.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Да, про импорт. Но вот вы для себя что-то такое установили, какие-то такие показатели, насколько это все ужимается, чтобы нам ползти на это 20-е место?

П.ФРАДКОВ: Наша карта очень детальная. Там есть пошаговое прямо, по направлениям, что мы должны в цифре получить, какие конечные результаты. Все разбито по периодам. Разные совершенно показатели, там, по дням, что касается, таможенных процедур. Скажем так, если мы говорим о диверсификации экспорта, то есть понимая, какой мы должны достичь результат, тоже все в цифре, как говорится, есть.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ну вот можете пример привести?

П.ФРАДКОВ: Ну, например, то есть мы говорим, что к 2015 году... Вот там опять какой-то индекс такой есть, он рассчитываемый. Индекс диверсификации российского экспорта должен по 10-балльной шкале достичь 6.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А сейчас?

П.ФРАДКОВ: А сейчас там 2. 6 – это уровень Австралии, то есть той страны, которая имеет промышленное производство, которая экспортирует достаточно большое количество продукции с добавленной стоимостью, но является сырьевой страной так или иначе. Канада.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: В общем, будем страусов выращивать. (смеется)

П.ФРАДКОВ: Ну, в принципе, почему бы и нет? Как говорят, очень прибыльное дело.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Будете поддерживать выращивание страусов?

П.ФРАДКОВ: У нас есть. В нашей стратегии (я имею в виду агентство) есть большое направление – это поддержка сельхозпродукции в том числе. Да, это тема большая. Но страусы – конечно, это вопрос такой, отдельный.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ну вот я уже, кажется, предлагала вам что надо поддерживать куриные окорочка и завалить ножками Путина Америку назло врагам.

П.ФРАДКОВ: Мы не исключаем поддержку сельхозпроизводителей. Но вся логика агентства заключается в том, что мы приватизируем наши подходы с точки зрения продукции с максимальной добавленной стоимостью. Но не исключаем, в общем, и более такие, упрощенные подходы.

О.БЫЧКОВА: Сразу несколько человек спрашивают, не возрождается ли советский Внешторг? Риски покрываются госбюджетом.

П.ФРАДКОВ: Не совсем так. Именно логика всей этой системы заключается в том, что бюджет не используется. Вот я сейчас поясню, в чем вопрос. И Внешторг тоже не совсем создается. То есть если мы в советские времена поддерживали экспорт всеми возможными способами...

О.БЫЧКОВА: Внешторг сам находил партнеров.

П.ФРАДКОВ: Ну, это были и политические аспекты. Понятно, да. Но это была такая, в общем, политическая в первую очередь задача, которая имела эффект еще экономический – поступление валюты в страну. Сейчас, конечно, немножко другая стоит задача – сейчас стоит задача модернизировать экономику, потому что мы живем в отличие от советского Внешторга в условиях такой, глобальной конкуренции. И для того, чтобы модернизировать экономику, мы должны производить качественную, конкурентоспособную продукцию. Ну, или наоборот, да? Это понятно. И для того, чтобы эта продукция пользовалась спросом, надо создавать инструментарий, который бы естественным образом был рыночным. Потому что качественная продукция порождает рыночные предложения по финансированию и так далее, и так далее. А что касается бюджета, этот вопрос достаточно формальный. Да, это государство в итоге отвечает по обязательствам агентства, потому что у агентства должен быть суверенный рейтинг и риски агентства должны быть сравнимы с бюджетом, но это только гарантия как некая такая пассивная часть.

О.БЫЧКОВА: Внешэкономбанк.

П.ФРАДКОВ: Нет, бюджет РФ.

О.БЫЧКОВА: Сделаем сейчас перерыв на несколько минут, на новости и рекламу. Я напомню, что с нами Петр Фрадков, руководитель экспортного страхового агентства.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу «Большой дозор», у микрофона – Ольга Бычкова, Евгения Письменная, обозреватель газеты «Ведомости». Наш гость – Петр Фрадков, глава экспортного страхового агентства. Мы говорим о российском экспорте, о его поддержке и, собственно, о том, что компании должны расширять, безусловно, свои возможности. Ну и вот у нас тут соответственно спрашивают на эту тему, очень много вопросов задают. Вот мне нравится такой вопрос: «Почему все надо обязательно продавать за бугор? Неужели нельзя наладить внутренний рынок?» Ну, есть такое принятое мнение, что у нас продается за бугор гораздо меньше, чем можно было бы и нужно было бы, а, в основном, все покупается. Насколько вот этот баланс у нас сейчас нарушен, по вашим оценкам?

П.ФРАДКОВ: Ну, баланс, к сожалению, нарушен достаточно сильно и, к сожалению, динамика внешнеторгового оборота России не очень свидетельствует о том, что Россия является поставщиком качественной экспортной продукции. Если брать поставки на экспорт вообще всей нашей продукции, скажем, в 2011 году там почти 70% - это была нефть, нефтепродукты, и продукция с высокой добавленной стоимостью, даже машинотехническая продукция, ну, промышленная продукция – это 5% всего. 3% - это продукция с высокой добавленной стоимостью, причем из них половина – это военка, которую мы затронули ранее, и вторая половина – это атомная отрасль. То есть диверсификация очень низкая. Конечно, это просто в разы, в порядки меньше, чем у развитых стран. И, к сожалению, если брать вообще весь мировой экспорт промышленных товаров, Россия там составляет где-то, наверное, около полпроцента. Ну, это просто несерьезно с точки зрения того, о чем мы говорим.

О.БЫЧКОВА: Полпроцента – это с кем нужно сравнить?

П.ФРАДКОВ: Ну, это...

О.БЫЧКОВА: С Лихтенштейном?

П.ФРАДКОВ: Это несравнимо, да. Это очень низко, и там, если я не ошибаюсь, Китай – это процентов до 10.

О.БЫЧКОВА: Ой, про Китай мы вас сейчас спросим, вот, прямо немедленно спросим. Только еще буквально...

П.ФРАДКОВ: Просто можно? Я прошу прощения, я немножко еще добавлю, что, все-таки, важно продавать на экспорт качественную продукцию, потому что экспортная продукция, которая востребована на внешнем рынке, она конкурентоспособная, качественная продукция. Это значит, что у нас эффективные производства, это значит, что на внутренний рынок тоже поставляется качественная продукция, которая, в общем, спрос удовлетворяет. Это очень важно.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Но сейчас уже Минэкономразвития подготовило прогноз длительный, и он показывает, что нефтедобыча у нас – она сейчас 510 миллионов тонн и, собственно, она не растет. То есть нефтедобыча будет либо стагнировать, либо оставаться на этом уровне. Это и есть основа нашего экспорта. То есть это значит, что, собственно, мы экспортировать нефть будем, хотим мы этого или не хотим, мы будем экспортировать меньше. Потому что у нас внутреннее потребление – оно растет. Все-таки, у нас есть там рост ВВП, там, 4-5%, было 7% в хорошие времена. И получается, что мы вынуждены будем заменять вот это падение нефти ростом экспорта другой продукции, высокой технической, я не знаю там, куриных окорочков.

П.ФРАДКОВ: Ну, можно тоже взять как одну из предпосылок.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Либо это будет стагнация.

П.ФРАДКОВ: Но я бы абстрагировался все равно от нефти, я бы поставил отдельную задачу, что мы должны наращивать именно объемы машинотехнического экспорта, потому что... Ну, опять-таки, мы говорили, что Россия вступает в ВТО, Россия потенциально вступает в ОЭСР. Мы тем или иным образом объективно становимся вот этой частью цепочки такой глобальной добавленной стоимости. То есть зарубежные компании, крупные, средние, в принципе, готовы в России организовывать свои предприятия, совместные предприятия для того, чтобы поставлять продукцию не только на российский рынок, но и на экспорт. Это факт, и мы с этим уже сталкиваемся, и это касается в том числе и автопроизводителей крупнейших. Ну, там все названия есть – я, в общем, не буду их озвучивать, все это понятно. Вот это цель, которую мы должны преследовать, и вот в этом настоящий плюс присоединения России к ВТО – это открытость нашей экономики с точки зрения потенциала развития конкретных предприятий, грубо говоря.

О.БЫЧКОВА: Вот еще спрашивает Сибиряк42 (это ник слушателя, который на сайт «Эха Москвы» свой вопрос отправил). Вот вы сказали про долю продукции в машиностроении в общем объеме экспорта, 5% вы назвали. Но он еще спрашивает про динамику за последнее десятилетие.

П.ФРАДКОВ: Да, динамика, к сожалению, тоже ухудшается. И даже если мы берем 2000-й год, то эта доля была около 9%. В советские времена она была процентов 25, наверное.

О.БЫЧКОВА: То есть за 2000-е годы, за нулевые, то что называется, в 2 раза упало все это, да?

П.ФРАДКОВ: Да. Это, к сожалению, факт. И, в общем, поэтому...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ну, может быть, потому что мы в советские времена очень много даром все давали? Ну, имеется в виду, как бы, давали им кредит, а потом под этот...

П.ФРАДКОВ: Ну, там был немножко другой подход.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Да, совсем другой механизм.

П.ФРАДКОВ: Евгения, вы правильно говорите. Вот, мы про это говорили, что, конечно, я бы не сравнивал с советским. Просто здесь абсолютная цифра, но это был такой, линейный подход в условиях отсутствия конкуренции, такой, политический частично, с какими-то экономическими предпосылками, ну такой, торгово-политический, будем говорить. Сейчас мы говорим о выстраивании именно современного механизма, такого задела на будущее, когда мы говорим о поддержке рыночно-правильных предприятий, конкурентных предприятий, которые не просто пользуются как раз поддержкой бюджета напрямую и государства, а пользуются ею только при условии, что они занимаются эффективным производством, что они занимаются (как есть новый термин модный) бережливым производством. Они вводят новые стандарты качества, которые просто жизнь требует, грубо говоря. И это все вместе – это такая цепочка, которую, в общем, можно долго продолжать, но основным канализатором является экспорт. И это очень важно. И мне кажется, вот тот интерес, который есть сейчас к теме экспорта в целом, и к новым инструментам, он, в общем, оправдан вот этими показателями.

О.БЫЧКОВА: Вот еще Томас прислал вопрос, который, как мне кажется, выглядит довольно обидно. Но тем не менее, он спрашивает: «Как вы полагаете, экспорт России носит структуру импортного замещения страны третьего мира? Или структура экспорта России является прогрессивным средством подавления внутренней инфляции?»

П.ФРАДКОВ: Интересный очень вопрос.

О.БЫЧКОВА: Мудреный.

П.ФРАДКОВ: Я бы сказал бы, и ни то, и ни другое, по большому счету. Совершенно я бы так вот здесь не стал увязывать эти вопросы. С одной стороны, мы точно не являемся первым вариантом. Как там было сказано? Импортозамещение третьей страны? Что-то такое?

О.БЫЧКОВА: Да. Ну, то есть покупают, что могут себе позволить, и все.

П.ФРАДКОВ: Точно, нет. Это совершенно не так. И более того, если мы импортируем какую-то продукцию (это тоже факт), мы часто импортируем для того, чтобы создать экспортоориентированное, опять-таки, производство. И это тоже одно из направлений, которое мы поддерживаем. Ну, если, скажем, эта продукция не производится в России. Это с одной стороны.

С другой стороны, опять-таки, объемы экспорта не такие у нас критические для того, чтобы говорить, какое это влияние на макроэкономические показатели, в том числе на инфляцию.

О.БЫЧКОВА: А вот Борис спрашивает: «В каких отраслях, по вашему мнению, растет в последние годы уровень конкурентоспособного российского экспорта?»

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Самолеты не считать.

О.БЫЧКОВА: Да, про оружие говорить не будем – это отдельная (НЕРАЗБОРЧИВО) совершенно.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Кстати, была интересная цифра. В 2009 году государственная поддержка на один выпускаемый самолет была больше, чем стоил самолет на рынке. То есть мы столько в самолеты вкачиваем денег, и все равно даже плохо их продаем при всем при этом.

П.ФРАДКОВ: Я с вами согласен по самолетам совершенно, поэтому вот этот инструмент – он просто не позволяет, грубо говоря, прийти к такой ситуации. А что касается нашего качественного экспорта, экспорта, качество которого повышается, я бы назвал это энергетическое машиностроение. Это всегда было нашим коньком и, в общем, я могу железно сказать, что это направление развивается очень активно. И более того, даже те совместные предприятия, которые в России создаются, это показатель. Например, вы знаете, Дженерал Электрик, ИнтерРАО, например и многие другие примеры. Говорит о том, что эта отрасль, на самом деле, очень интересная и в будущем очень перспективная.

Ну и, в общем, я бы назвал еще транспортное машиностроение в самом широком смысле этого слова.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Это вагоны?

П.ФРАДКОВ: Это подвижной состав в том числе. Это...

О.БЫЧКОВА: Уралвагонзавод.

П.ФРАДКОВ: Уралвагонзавод в том числе. Почему бы и нет?

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Ваш клиент?

П.ФРАДКОВ: Мы активно сейчас себя, скажем так, презентуем Уралвагонзаводу, у нас хорошие отношения. И я думаю, что мы, конечно, в ближайшее время выйдем на системное решение по поддержке продукции, которую производит Уралвагонзавод.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть эти вагоны будем продавать куда?

П.ФРАДКОВ: Ну, насколько я знаю структуру экспорта Уралвагонзавода, это рынки СНГ, той же Белоруссии, Казахстана. Ну, в общем, это такие, приоритетные для нас рынки.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А почему мы будем субсидировать ставку, ну, то есть страховать продукцию, например, вы говорите Белоруссия, Казахстан, если у нас единое таможенное пространство, границ, как бы, нету и мы вообще единое...

П.ФРАДКОВ: Но вопрос же не про таможенные, а вопросы привлечения финансирования по большому счету. Поэтому ставка объективно так или иначе, если вы приходите в коммерческий банк, ставка на ту же Белоруссию...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть таможенное пространство – оно включается в это?

П.ФРАДКОВ: Ну, в принципе, да, конечно. И как, например, в ЕС никто не отменял работу между двумя странами-членами ЕС, двух экспортных агентств. То есть это норма, это практика, потому что, опять-таки, покрываются же риски разные, в том числе риски неплатежа по коммерческим причинам. Их никто не отменял.

О.БЫЧКОВА: А танки Уралвагонзавода экспортируются?

П.ФРАДКОВ: Не знаю, не обсуждали с ними эту тему. Мы говорили про подвижной состав.

О.БЫЧКОВА: Секреты сохраняете, наверное. Не рассказываете.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А можно вот такой практический вопрос? Вот, например, я – производитель дамских шляпок, и они у меня очень удачно получаются, и я их могу уже экспортировать. Я могу к вам обратиться, чтобы застраховать, например, и продавать эти свои шляпки в Индию, например?

П.ФРАДКОВ: Да, вполне-вполне.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А как я это? Что, я на сайт должна? Я какое-то письмо вам должна написать?

О.БЫЧКОВА: Как они находят вас вообще?

П.ФРАДКОВ: Что, вот, собственно, как я должна? Вот, маленький там, средний бизнес и не Уралвагонзавод, который уже и полпред, и Путин, и все тут вместе, и, как бы, ходят друг к другу на приемы.

О.БЫЧКОВА: Он просто давно существует и давно известен.

П.ФРАДКОВ: Конечно. Это очень хороший вопрос. Но вот это огромная задача, которую мы сейчас решаем. Мы разрабатываем и принимаем так называемые продукты для разных категорий разных клиентов. Потому что требуется покрытие разных рисков, разные сроки. И они как-то так систематизированы по нескольким категориям. Мы их принимаем сейчас. Все они, там, один уже продукт принят, еще пару на выходе, все они в публичном доступе. То есть они все будут на сайте несомненно, и любой экспортер малый, средний или крупный просто по формальному признаку находит себя там, и уже у него полная, по сути, такая...

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть фактически я как в банк? Ну, вот, я когда прихожу получать ипотеку в банке...

П.ФРАДКОВ: Это как продукт банковский, совершенно верно. То же самое. Это банковский продукт.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть я как предприниматель могу прийти в ваше агентство и по набору, там, по своим критериям найти, на какую поддержку я могу рассчитывать, да?

П.ФРАДКОВ: Совершенно верно. Вы выбираете просто, по большому счету, как, вот, правда, небольшой супермаркет такой получается. Вы выбираете... Ну, это наша такая цель. Но вот как это работает в других странах? Вы выбираете рынки, потому что вы понимаете, что ваш продукт, может быть, был бы востребован там или там. При этом мы вас снабжаем информацией, какие есть сложности по доступу данного товара российского на данный рынок. Вы смотрите, что бы вы хотели застраховать, какой вид риска. То есть это уже второе, как бы, условие. Третье условие, что бы вы хотели привлечь (НЕРАЗБОРЧИВО). То есть это такой некий набор функций, который вы... Совместно с нами можно. Если вы уже опытный, скажем так, пользователь, самостоятельно просто набираете для себя и в итоге получается какая-то и стоимость, и понимание процесса, и вы это реализуете.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: То есть я могу забить в интернете типа счетчики, да? Или как это называется? Калькулятор.

П.ФРАДКОВ: Это наша цель. Конечно, по таким, крупным, серьезным проектам мы это сделать не сможем. Но опыт других стран показывает (и мы, конечно, к этому будем двигаться), чтобы, зайдя на наш сайт... Ну, проще, когда мы уже с вами имели опыт работы, мы знаем вас. Вот, забив какие-то определенные критерии, опять-таки, страна, категория товара, сроки, какие-то вещи. Вы уже плюс-минус понимаете, на что вы можете рассчитывать и, по большому счету, уже оформление – это просто вопрос техники.

О.БЫЧКОВА: Вот Таня спрашивает про экспорт и позволяет мне перейти к вопросу на любимую тему: «Покупают то, что не производит Китай?» - спрашивает Татьяна. У нас покупают.

П.ФРАДКОВ: Ну, покупают и то, что производит Китай.

О.БЫЧКОВА: Хотя, что не производит Китай, большой вопрос.

П.ФРАДКОВ: Ну, тема Китая – это всегда тема большая, несомненно. Но, конечно, в этом и вся логика, что должны покупать то, что производят в других странах. Это вот логика продвижения нашего национального экспорта. Потому что если это монопольная продукция, ну, какие-то, может, исключения там совсем редкие есть, то это не эта, конечно, тема, это существует само по себе. Здесь логика в конкурентной рыночной борьбе на международном рынке – предложить такие условия и по качеству, и по стоимости, чтобы покупатель в итоге выбрал российский товар. Поэтому, конечно, это будет всегда конкуренция и по товару, и по всему. Просто покупатель будет выбирать.

Но китайская тема, правда, не зря затронута, потому что она большая.

О.БЫЧКОВА: Ну вот только что был государственный визит в Китай, и я читала, что вы с соответствующим китайским агентством заключили разные соглашения. Чему мы можем у них научиться? И что следует у них взять?

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Как я понимаю, вы по сравнению с китайским агентством – микроб. (смеется)

П.ФРАДКОВ: Не только мы, не только мы.

О.БЫЧКОВА: Много таких.

П.ФРАДКОВ: Не только мы. Ну, я хотел бы сначала сказать, что мы работаем со многими агентствами, в том числе и в первую очередь с европейскими, потому что, все-таки, мы ближе по формальным многим признакам к ним. Но нам важно было установить контакт именно с китайским агентством, потому что это, конечно, одно из крупнейших в мире, с одной стороны. С другой стороны, внешнеторговый оборот России и Китая огромный так или иначе. Поэтому нам важно было с ними найти общие точки соприкосновения. Ну, просто для примера, китайское агентство, включая Россию, в год страхует 200 миллиардов долларов экспорта. В год. Это, ну, в общем, комментарии излишни. При этом, конечно, должен все равно отметить, что это 10% от всего экспорта китайского машинотехнической продукции, я подчеркиваю. То есть китайский экспорт в год составляет 2 триллиона долларов, но это вот...

О.БЫЧКОВА: А остальные они не страхуют?

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А остальные просто так идут, без страховки?

О.БЫЧКОВА: Остальными просто без страховки заваливают весь мир.

П.ФРАДКОВ: Ну, практика такая, что в мире, опять-таки, страховые агентства не покрывают 100% экспорта, потому что экспортерам можно отказаться от услуг агентства, если ему не требуется покрытие, если он принимает риск, если он там работает давно. Ну, много разных причин, почему агентство может быть не востребовано. То есть это, грубо говоря, тот экспорт, который требует поддержки государства, по большому счету.

О.БЫЧКОВА: Более рискованные, скажем.

П.ФРАДКОВ: Более рискованные или там по каким-то формальным признакам.

О.БЫЧКОВА: Но 200 миллиардов долларов в год – это против наших, в смысле ваших скольких?

П.ФРАДКОВ: У нас по всем нашим нормативным документам... Мы созданы недавно, я напомню. По всем нашим нормативным документам мы должны к концу 2014 года застраховать 500 миллиардов рублей. Но здесь важный аспект, который я хотел бы отметить, что в процентном соотношении это чуть меньше, чем те же 10% нынешних российского машинотехнического экспорта. То есть если с точки зрения абсолютных выражений, мы, в общем, идем в тренде, как говорится.

О.БЫЧКОВА: А китайцы сколько лет уже этим занимаются?

П.ФРАДКОВ: Ну, они занимаются этим где-то 15-20 лет, если я не ошибаюсь. Хотя, они не самые, конечно, в этом плане агрессивные и старые в смысле как опытные. Но просто большая экономика, экспортоориентированная, с чего мы начинали разговор, что они на это просто сделали ставку. При этом просто обращу внимание, например, экспортное кредитное агентство Германии Гермес... Германия тоже, в общем, на полных основаниях называется экспортоориентированной экономикой. Они страхуют до 30-35% своего экспорта, то есть это может варьироваться, по большому счету.

О.БЫЧКОВА: Ну вот у китайцев, все-таки, действительно, деньги большие, объемы физически огромные, как мы знаем. И срок тоже такой, солидный, да? 15-20 лет, вы сказали – это, действительно, большой опыт. Вот, что нужно у них сразу брать, немедленно и прямо встраивать к нам?

П.ФРАДКОВ: Процедуры в первую очередь, потому что они в хорошем смысле такие, упрощенные. И вся наша задача – сделать, чтобы продукт для экспортера, условия, с которыми экспортер к нам приходил, он достаточно быстро получал качественную услугу. Вот, у них это доведено просто до идеала. По большому счету, это автоматизм, причем автоматизм в массовом размере. То есть все те десятки тысяч экспортеров, которые к ним обращаются, они эту услугу, что называется, потребляют достаточно быстро, оперативно и на очень высоком, качественном уровне.

О.БЫЧКОВА: То есть если к ним, например, приходит Женя как производитель шляпок пресловутых, или вот эти люди из Самары, или из Саратова, которые производят оборудование для очистки, то тогда весь их путь и срок общения – он во что превращается, выливается?

П.ФРАДКОВ: Опять-таки, зависит от продукта.

О.БЫЧКОВА: Ну, к чему надо стремиться-то нам?

П.ФРАДКОВ: Если мы говорим о массовом продукте малого и среднего бизнеса, это вопрос дней. Если мы говорим о каком-то крупном проекте, вот, крупном – это может быть конечно, и месяца два. Ну, это, опять-таки, структурный проект. Но я говорю о массовом продукте.

О.БЫЧКОВА: Это у китайцев в идеале?

П.ФРАДКОВ: В идеале, да.

О.БЫЧКОВА: А у нас сейчас как это выглядит?

П.ФРАДКОВ: Сейчас этого пока никак нет, потому что это только формируется. Но вот те сделки, которые мы структурировали, мы пытались их делать в течение месяца. Но это, опять-таки, пилотные достаточно сделки.

О.БЫЧКОВА: А проблема в чем, что вот так вот происходит?

П.ФРАДКОВ: Неотстроенные механизмы просто на таком, на общегосударственном уровне, как говорится. То есть это давно уже в менталитете и китайских экспортеров, и банкиров, и принимающих решения, что это приоритет. Это приоритет с точки зрения федеральной власти, если мы говорим про Россию, приоритет региональной, приоритет, в общем, развития экономики. Сейчас там больше факультатив для нас, по большому счету.

О.БЫЧКОВА: То есть к ним приходит такой предприниматель и они его принимают как родного, да?

П.ФРАДКОВ: Они его обязаны принять.

О.БЫЧКОВА: Потому что они живут ради того, чтобы помогать таким людям.

П.ФРАДКОВ: Они обязаны, потому что они ему предоставляют монопольную государственную услугу. Это их обязанность святая поддержать своего экспортера. Но при этом если он по каким-то параметрам не соответствует, они могут и отказать. Они должны отработать быстро и, в общем...

О.БЫЧКОВА: Не тянуть резину.

П.ФРАДКОВ: Не тянуть резину, совершенно верно. И пока у нас этого не будет на всех уровнях понимания, конечно, мы, наверное... Пока рано будет говорить о...

О.БЫЧКОВА: У нас нет такого понимания на всех уровнях.

П.ФРАДКОВ: Наша задача – его сформировать.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Петр, расскажите, как вы команду формировали? Где людей-то брали, собственно?

П.ФРАДКОВ: Это очень сложный вопрос, на самом деле.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Сложный вопрос, да.

П.ФРАДКОВ: Сложный вопрос, потому что, опять-таки повторюсь, такого вида деятельности не было никогда. Так, если вот брать коммерческий страховой рынок, то понятие страхования кредитного существует, но если взять объем сделок по страхованию кредитов в России, то это там 1% от всего рынка страхования (ну, это ерунда). А если говорить вообще об экспортном кредитном страховании, то это просто несерьезно. Поэтому, конечно, специалисты – они были, они есть, но их очень мало и, в общем, точечно мы подбирали команду по разным компаниям, в том числе страховым, банки. Потому что здесь просто уже что мы больше, страховая компания или банк, потому что мы работаем с кредитами, с одной стороны. С другой стороны, мы применяем методологию страховую. Причем, страховую, которой в России не существует, а больше зарубежную. Поэтому мы набирали людей из зарубежных экспортных кредитных агентств.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: А чем же вы их заманивали? Большими зарплатами? Как вот? На что они покупались-то, эти люди?

П.ФРАДКОВ: Вы знаете, здесь комплекс. Я бы сказал, что зарплаты, соответствующие рынку (я бы так бы сказал, наверное, потому что люди, все-таки, приходят, в основном, из бизнеса и из коммерческих структур). Но, опять-таки, из-за того, что этот рынок очень маленький, специалистов вот этих узких не так много. Для них это, знаете, как каста такая в хорошем смысле, для них это профессиональный, в настоящем смысле профессиональный челлендж, потому что они это знают, они этим всегда занимались, они на этом воспитаны. И когда есть возможность поучаствовать в создании своего национального игрока в России, это, конечно, ну, не умаляя, конечно, роль и дохода, и каких-то, может быть, профессиональных вещей, это такой вот просто интерес, по большому счету. Мне кажется, вот такой сплав всего у нас и вышел. Вот.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Можно я пойду на потребу наших слушателей?

О.БЫЧКОВА: Пойди, но очень быстро иди в ту сторону. И немедленно возвращайся.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Я по поводу папы. Потому что очень много спрашивают, помогал папа, не помогал? Давайте мы ответим, все-таки, людям. Собственно, роль вашего отца в вашей карьере. Михаил Фрадков – собственно, он был премьер-министром и сейчас занимает высокий пост. Может быть, он вам, наоборот, говорит «Петр, зачем ты вот этим занимаешься? Пошел бы в службу безопасности».

О.БЫЧКОВА: В бизнес в нормальный пошел бы.

П.ФРАДКОВ: Нет, ну, наверное, тоже, так как, я понимаю, лимит во времени, я, конечно, не могу сказать, что он мне не помогал, потому что он – мой отец, который мне по жизни с самого детства во многом помогает и, я надеюсь, будет долго помогать и советом, и в общем, каким-то правильным примером. Ну, наверное, я не буду, правда, лукавить, что вот такого прямого какого-то совсем административного действия со стороны его не было никогда. Вот, в прямом смысле этого слова если понимать. Конечно, какие-то косвенные есть.

Е.ПИСЬМЕННАЯ: Вы очень похожи. (смеется) И некоторые путали.

П.ФРАДКОВ: Да-да-да. Я этим не пользуюсь, я этим не пользуюсь. Но тут, конечно, будет неправильно с моей стороны, что это совсем не так. Но, вот, такая ситуация. Поэтому я в этом смысле буду на его поддержку рассчитывать и дальше как своего отца в первую очередь.

О.БЫЧКОВА: Петр Фрадков, руководитель экспортного страхового агентства был гостем программы «Большой дозор». Спасибо вам.

П.ФРАДКОВ: Спасибо большое.

Оригинал публикации на сайте радио "Эхо Москвы" (+видео)

РОССИЙСКИЙ ЭКСПОРТ (+ВИДЕО)

ПОСЛЕДНИЕ ВЕРСИИ ПРОГРАММ

Российский экспорт (+видео)